Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
30.9.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-05-00]
"Свобода Критики. Критика Свободы"О Конгрессе Международного ПЕН-клуба, который 23 мая начинает свою работу в Москве, Илья Дадашидзе беседовал с писателем Андреем Битовым. Илья Дадашидзе: Всемирный Конгресс международного ПЕН-клуба - неправительственной, негосударственной организации, защищающей права писателей и журналистов и объединяющей литераторов более 120 стран, пройдет в России впервые на тему "Свобода Критики. Критика Свободы". Участие в нем принимают Гюнтер Грасс, Жак Дарас, Анна Блондиана, Виктор Астафьев, Белла Ахмадулина, Андрей Битов, Андрей Вознесенский, Юз Алешковский... - всего более 300 человек из 123 стран. В течение 6 дней работы Конгресса его участники смогут принять участие в дискуссии на темы : "Европа и Россия - Боль XX, надежды XXI веков", "Экология и слово" "Малые языки - большая литература", "Литература третьего тысячелетия" ,"Разные режимы - общая культура". 24 мая в рамках работы Конгресса состоится большой поэтический вечер, на котором будет вручена первая литературная премия имени Бориса Пастернака. У нас в гостях президент русского ПЕН-центра Андрей Битов. Андрей, это - последний Конгресс этого века. Чем он отличается от все предыдущих? Андрей Битов: Ну, отличается тем, что происходит в Москве и в 2000-м году. Надо сказать, уже торопились проститься с веком, когда девятки на спидометре менялись. Так что, в прошлом году в Варшаве уже Конгресс проходил под лозунгом "Прощай ХХ век" а здесь: "Здравствуй XXI век". Он отличается тем, я думаю, что он будет, наконец, Конгрессом ПЕН-клуба в том смысле, в каком он был организован и зачат. А зачат он был для борьбы, или для отстаивания свободы слова, и вызволения людей, которые пострадали за нее. Хартия клуба содержит именно эти пункты, а вовсе не какие-то творческие. Пока ПЕН-клуб существовал при советской системе как "антисоветская, буржуазная, реакционная организация", Запад мирно протестовал против того или иного заключения в Камбодже, Южной Африке и в СССР. Теперь, несмотря на общее сгущение общественного мнения к сегодняшнему дню пока не удалось перечислить сидящего в России писателя - последнего освободили - Григория Пасько. Так вот, в России молодой ПЕН-клуб, который возник еще, кстати, в СССР, (который было трудно зарегистрировать, и только благодаря Горбачеву удалось зарегистрировать международную, не политическую и не экономическую - никакую, организацию), в России по наивности и простоте поверили именно в Хартию ПЕН-клуба, и он занимался именно освобождением людей, в то время, как на Западе ПЕН-клуб давно стал более формальной организацией, существующей от съезда до съезда. Попасть, так сказать, в пекло им не удавалось. Было сильное противодействие тому, чтобы Конгресс вообще в Москве был, тем более с этими престижными нулями и под первой "шапкой" - первым обозначением Конгресса было "Россия - боль века". Потом, значит, сочли, что это слишком пафосно, и Россия слишком много на себя берет, с чем нельзя не согласиться, потому что боль - это боль. Нельзя приписывать себе ее каким бы то ни было образом. Какая-то более размытая форма критики - "критика свободы" дает возможность сказать обо всем. Вот, наконец, они попадут в ситуацию, когда надо не только казаться, но и быть, и немного поймут, что такое быть в шкуре тех людей, которые есть здесь есть всегда, на всем протяжении. Мне кажется, что это будет уроком, зеркалом, в котором отразятся, и ПЕН-Конгресс, и Россия. Давление мы испытываем, сейчас я бы сказал двустороннее, потому что есть много готовых людей, - это категория людей, мною наиболее нелюбимых, хотя из нее состоит большинство человечества. Это - люди с готовым суждением, готовым мнением, готовой принадлежностью, а иногда и агрессивные люди с готовой принадлежностью к той или иной нации, конфессии, партии, принадлежности... "Я приехал из цивилизованной страны, я приехал из Европы..." Вопрос: "Кто ты такой"? - является неприличным". Но выглядеть хорошо на фоне беды - это позор. Это давняя русская традиция, хотя бы из русской литературы, и я надеюсь, что в ПЕН-клубе на этом Конгрессе многие почувствуют себя не только членами ПЕН-клуба, приехавшими на Международный Конгресс носить табличку на груди, но и тем, что они соответствуют хартии ПЕН-клуба и, кстати, вспомнят, что они еще и писатели. То есть, потребуется широкоугольник видения несколько пошире. Это - очень полезная работа и очень важный момент не исключения России из мирового сознания. Потому что мир к 2000-му году имеет общее состояние и общую боль. Это - экологические проблемы, которые будут подчеркнуты на ПЕН-Конгрессе, потому что общим воздухом дышать, общую воду пить; и тем, что болевые точки, в Ольстере они, в Косово или в Чечне - это болевые точки мира. Эти традиции "штопать железный занавес снаружи", которые так сильны - это все еще следы той пропаганды, которая велась не только в России. Мы в России свою пропаганду презирали, а они свою пропаганду "хавали". И вот готовность интеллектуала, его зрелость будет проверяться тоже. Не только мы будем под огнем, но если будет неуютно, то будет неуютно всем. Такого формального "coffee break" тут может не оказаться. И очень важно, что это в 2000-м году. Эти нули нам роднее, чем девятки. Мы получаем сполна - Россия всегда любила круглые цифры. Мы сполна ответим за свой век. Илья Дадашидзе: Конгресс пройдет на тему "Свобода Критики. Критика Свободы". Что такое свобода критики - это для всех одно и тоже. А вот что такое для вас критика свободы? Андрей Битов: Я считаю, что это просто такая яркая формула, в которой помещаются все переживания по этому поводу. Меня на протяжении моей жизни интересовала свобода личная, свобода внутренняя и свобода тайная - как писателя и как человека. Я в этой свободе жил, как ни странно. В этих самых условиях. Опыт, что эта категория принадлежит людям, устройствам, что это границы закона - этот опыт я стал приобретать довольно поздно - зрелым человеком. И издержки свободы я понимаю - какая это замечательная пища для всякого руководства и рукоприкладства. Надо не только сторожить границу, но и проводить ее. Наверное, это проведение духовной границы, а не государственной. А так мы по-прежнему живем в стране, в которой закона нет, а есть только власть. А власть в России не категория, а материя. Больше ничего не интересует кроме как этого куска материи - урвать, как у Гоголя: " Отрежьте мне немного жены". Вот то, что мы находимся в длительном процессе обретения этих вещей, часто не понимают. Шарахание из отчаяния в надежду, из упования в шельмование заразно И оно не только в России, но и на Западе Нельзя тыкать человеку в бедствии палкой, что "Ты в бедствии". Вот это мировое состояние должно быть чуть-чуть достигнуто. Это не значит примирение с каким бы то ни было положением, с которым ни ПЕН-клуб, ни Конгресс не могут согласиться. Илья Дадашидзе: Андрей, этот Конгресс готовился несколько лет. Я знаю, что были трудности и разногласия, и решалось, где он будет и как, и, тем не менее, он происходит в России. Насколько трудно было все это сделать? Андрей Битов: Ну, трудно, Конгресс отнимали на всем протяжении. Были люди, которые приветствовали, что это Россия - потому что это еще немного экзотика, романтика, вообще, такое непонятное облако мировых надежд, как будто здесь завязывается и развязывается. Россия в этом отношении является мировым органом какой-то переработки мировых тенденций, хотя бы в виде жупела. А вот против были очень многие. Первые, я помню, были доводы: "Обеспечите ли вы нам безопасность"? - имелось в виду, что у нас на улицах убивают. Пришлось сказать: " Кому вы нужны"?! - в мягкой форме. Второе: "Вы будете работать на деньги мафии". Я говорю: "Простите, но деньги мафии все у вас в банках, а у нас на Конгресс у мафии допросишься". Так что финансовый вопрос тоже был большой проблемой. Илья Дадашидзе: У кого все-таки были взяты деньги на Конгресс? Существует твердое положение, что у государства деньги ПЕН-клуб не берет категорически. Андрей Битов: Оно и не дает, но и не берем. Вопрос в том, у какой организации. Скажем, всегда мэр того города, где устраивается Конгресс, всегда устраивал прием и приветствовал - это в традициях ПЕНа. Конечно, осуществлял какую-то поддержку не прямого финансирования. Но, скажем, все же дорого. Всякое помещение, всякий ресторан. Так что это лучше всего расспросить бедного и великого Александра Ткаченко, который на своих плечах вытащил всю эту организацию. Я, в данном случае, фигура, а не действительный деятель этой организации. Я способствовал, говорил, помогал, но не более того. Мне кажется, что помог существенно только "Фонд Форда". Илья Дадашидзе: Было распространено вот это письмо Нима и Каледина. В этом письме предлагается отказаться от проведения Всемирного Конгресса Международного ПЕН-клуба в Москве, "так как это мероприятие будет использовано политической элитой России при нейтрализации международных инициатив, требующих от российского руководства безусловного соблюдения прав человека". Что это за письмо, отражает оно какие-то мировые тенденции, есть ли у него сторонники? Вот отношение к этому письму? Андрей Битов: Это - "давний спор славян между собой", потому что Каледин с Нимом в 1994-м году имели своеобразный путч в ПЕН-клубе, результатом которого была только гибель некоторых питающих нас структур, которые были построены внутри ПЕН-клуба - издательств и так далее. Так что, характер обоих наших уважаемых членом ПЕН-клуба мне известен и ясен. В личном плане я толкую это как характер... А тенденция - для меня они вскочили на последнюю подножку, едва не опоздав, распространив это письмо перед съездом. Все эти тенденции обсуждались, "муссировались", как раньше говорят, на всех Конгрессах и во всех мировых ПЕН-центрах, и все-таки пришли к тому решению, которое сейчас осуществлено - Конгресс проходит в Москве, и важно, что он проходит. Рисоваться на каком бы то ни было фоне я считаю позорным. А вообще, гораздо активнее и серьезнее только что выступал Борис Новак, президент Славянского Пена. Вообще, это склоняется к тому, что "вы приедете в государство, - в крайних выражениях, - как в Германию 1939-го года, вы потворствуете режиму..." Да ничего подобного! Никто не потворствует, и никак это использовано быть не может. На мой взгляд, использовать себя люди дают. Откуда, интересно, такие великие политики знают, как произойдет. Это - категория людей. которые будут говорить: "Мы так и знали", - и радоваться при этом. Ничего подобного! Конгресс, я думаю, пройдет в рамках того обеспечения, которое уже наработано за 70-80 лет существования ПЕН-клуба в мире, и ни в каких других категориях, и применить его будет достаточно сложно. В лучшем случае можно будет сказать: "Но мы же не разогнали Конгресс, Мы же его разрешили". А большего сказать невозможно, потому что они ничего не разрешили - это решение мирового ПЕН-клуба. Запретить такую акцию весьма трудно и ни к чему. Илья Дадашидзе: Вы были на Пушкинской площади на митинге протеста журналистов против цензуры. Ваше личное отношение к тому, что произошло за последнее время. Это - арест корреспондента Радио Свобода Андрей Бабицкого, это "наезд" на "Медиа Мост", недавнее заявление о том, что пора приглядеться к СМИ и в общем закрыть "Свободу", которая ведет враждебную по отношению к России политику. Ваше отношение к этому и перспективы? Андрей Битов: Отношение самого ПЕН-центра выражено в его многочисленных протестах, резолюциях и так далее. Мое личное отношение - я тоже прикатил сюда в страну после месячного отсутствия. Я работал в Америке. Я узнал, например, об этом митинге по телефону, когда уже на него опаздывал. Так что я проделал. Я успел позвонить в машину Александра Ткаченко, который уже вез с аэродрома президента международного ПЕН-клуба, подозревая с тайным злорадством: "Вот мы вам сейчас и покажем, что у нас происходит". Он, конечно, был в курсе всех этих дебатов, обсуждения - проводить у нас Конгресс или нет. Саша Ткаченко, как бывший профессиональный футболист, мгновенно и без обсуждения сразу принял пас и привез президента на эту "плешку" к Александру Сергеевичу. Я, добираясь в метро, опоздал. И больше всего меня порадовало, что я не смог пробиться сквозь толпу. Вот эта реактивность, все-таки не утраченная за последнее время, реактивность какой-то массы - это было положительно симптоматично. Дальше я слушал из толпы, пробираясь - тело за телом. Я добрался до барьера, до милиционера, уперся в его спину, но уже было поздно. Так что, вот это меня порадовало, что реакция есть, такого не было много лет. Другие материалы за ближайшие дни:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
